Кляшторный С. Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма (2003)

Кляшторный С. Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. Ответственный редактор: В. В. Яковлев, Редактор: О. С. Капполь; Серия: «Азиатика». Санкт-Петербург: Филологический факультет СПбГУ, 2003, 560 с. ISBN 5846501060, ISBN 9785846501065

Аннотация: В книге даётся анализ памятников древнетюркской рунической эпиграфики, рассматривается политическая и этнокультурная история тюркских каганатов VI-VIII вв., с которой связано формирование евразийской общности в домонгольскую эпоху; определяется роль согдийцев в становлении общекультурных парадигм на территории от Китая до Амударьи, а также рассматривается процесс тюркизации на всём пространстве Внутренней Азии. Книга содержит иллюстрации из архива С.Г. Кляшторного, значительная часть которых ранее не публиковалась.

Оглавление

Предисловие. — 3

Часть I. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии.

Глава I. Открытие и изучение древнетюркских эпиграфических памятников Центральной Азии. — 11

Знаки на скалах. — 11
Руны Сибири. — 14
Орхонская билингва. — 16
Создание тюркской рунологии. — 21
Согдийская эпиграфика тюрков. — 30

Глава II. Древнетюркские рунические памятники. — 35

Руническое письмо. — 35
Памятники древнетюркской рунической письменности и их классификация. — 42
Орхонские тексты — стихи или проза. — 46
Историографическое значение орхонских памятников. — 48

Глава III. Эпоха рунических памятников. — 90

Первые сведения о тюрках. — 90
Первый каганат. — 92
Под властью империи. — 95
Восстание в Шаньюевом наместничестве. — 98
Война на границе. — 107
Отюкенская чернь. — 109
Время Мочжо. — 112
Кризис каганата. — 114
Токуз-огузы. — 118
Последнее десятилетие. — 120

Глава IV. Согдийцы и тюрки. — 122

Согдийцы. — 122
Тюрки. — 147
Страна Аргу. — 168

Глава V. Восточнотюркский каганат и Средняя Азия. — 182

Западный поход. — 182
Кäнгÿ Тарбан. — 203
Кенгересы. — 209

Часть II. Древнетюркская цивилизация.

Проблема происхождения древнетюркской руники в свете общей теории письма (к столетию дешифровки). — 231
Представление о времени и пространстве в древнетюркских памятниках. — 237
Образ кагана в орхонских памятниках. — 243
Царский род «голубых тюрков». — 246
Версия древнетюркской генеалогической легенды у ал-Бируни. — 249
Храм, изваяние и стела в древнетюркских текстах (К интерпретации Ихе-Ханын-норской надписи). — 253
Наскальные рунические надписи Монголии. — 271
К вопросу о подлинности древнетюркской надписи с именем Чингиз-хана. — 278
К историографической оценке Уланкомской надписи. — 282
По поводу интерпретации Уланкомской надписи. — 285
Рунические памятники Таласа: проблемы датировки и топографии. — 289
Древнетюркские рунические надписи на Центральном Тянь-Шане. — 294
Кипчаки в рунических памятниках. — 301
«Народ Аспаруха», гунны Кавказа и древнетюркский Олимп. — 313
Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках. — 319
Эпические сюжеты в древнетюркских рунических памятниках. — 339
Памятники древнетюркской письменности в Восточном Туркестане. — 358
Хунны и тюрки в Восточном Туркестане. — 414
Формы социальной зависимости в государствах кочевников Центральной Азии (конец I тысячелетия до н.э. — I тысячелетие н.э.). — 460

Вместо заключения. Имперский фон древнетюркской цивилизации. — 490

Список сокращений. — 497
Сиглы памятников. — 501
Список использованной литературы. — 502

Предисловие

Древняя и раннесредневековая история Средней и Центральной Азии до сих пор остаётся одним из наименее изученных разделов всемирной истории. Между тем археологические открытия и историко-филологические исследования последних десятилетий дают право утверждать, что роль народов, населяющих глубинные области азиатского материка, в процессе исторического и культурного развития Евразии была большей, чем это представлялось ранее.

Трудность изучения истории Средней и Центральной Азии определяется прежде всего слабостью источниковедческой базы — число источников сравнительно невелико; круг событий, которые они отражают, чрезвычайно узок; большая часть дошедших до нас источников создана за пределами Средней и Центральной Азии, а время их написания не всегда близко ко времени описываемых событий. Поэтому трудно переоценить значение тех, хотя бы и немногочисленных, письменных памятников, которые обладают двумя существенными и неоспоримыми для историка достоинствами — автохтонностью и аутентичностью. К числу таких памятников относятся древнетюркские рунические надписи.

Настоящая работа содержит анализ и систематизацию относящихся к Средней Азии материалов, извлеченных из древнетюркских рунических текстов, сопоставление их с материалами других источников и обобщение достигнутых результатов в историографическом и в источниковедческом аспектах.

Впервые работа была опубликована в 1964 г., после серии статей, подготовлявших её. [1] Однако позднее автор осуществил серию обширных полевых исследований в Хакасии и Туве (1966-1973) и в Монголии (1968-1990), в ходе которых были открыты неизвестные ранее памятники древнетюркской письменности. Вместе с тем осуществлены многосторонние и многоплановые исследования памятников, результаты которых нашли отражение более чем в 200 публикациях. Всё это заставило автора,

(3/4)

оставаясь в рамках обозначенной темы, несколько расширить привлекаемый материал, дополнить и уточнить сделанные ранее выводы.

Орхонские тексты сохранили сообщения, позволяющие по-новому рассмотреть проблемы согдийской колонизации Семиречья и Центральной Азии, обрисовать взаимоотношения Восточнотюркского каганата, Согда, Китая и Арабского халифата в период арабского завоевания Средней Азии, подойти к определению направленности этнополитических связей, во многом повлиявших на историю развития древних и раннесредневековых племенных союзов Средней Азии, Кавказа и Восточной Европы.

Эти стороны историографической интерпретации памятников связаны со значительным комплексом рассмотренных в представленной монографик и дополняющих её статьях проблем источниковедческого, хронологического, историко-политического и историко-географического характера, включая в какой-то мере проблемы происхождения и ранней истории племени тÿрк, политической истории Восточнотюркского каганата, направления международных транзитных торговых путей, проходивших через Центральную Азию, и некоторые другие вопросы.

Основным источником работы и одновременно основным объектом исследования являются древнетюркские рунические памятники, охарактеризованные в следующих главах. Сведения, содержащиеся в рунических текстах, используются в сопоставлении с материалами китайских источников, переведённых на европейские языки, арабских и персидских географических и исторических сочинений, а также с некоторыми результатами археологических исследований. Другие источники, привлекаемые при рассмотрении отдельных вопросов (например, согдийские тексты), использованы в той мере, в какой они интерпретированы специалистами. Историографические оценки арабских, китайских и согдийских источников в аспектах рассматриваемой темы могут быть сделаны лишь при сопоставлении их с руническими текстами.

Крут арабских и персидских источников и методы их использования в основном намечены цитированными работами В.В. Бартольда и И. Маркварта; подробные сведения относительно состава и характера этих источников содержатся также в монографиях и очерках И.Ю. Крачковского и В.А. Крачковской, Н.В. Пигулевской, В.И. Беляева, А.А. Ромаскевича, А.П. Ковалевского, X.А.Р. Гибба и В.Ф. Минорского. [2] В 1936 г. в одном

(4/5)

из рукописных собраний Стамбула, в библиотеке дворца Топкапы, был открыт ещё один источник — арабский оригинал труда Абу Мухаммада Ахмада ибн А’сама ал-Куфи «Китаб ал-футух», ранее известный главным образом в сокращённом персидском переводе Мухаммада ал-Мустауфи ал-Харави (XII в.). [3] Анализ некоторых мест рукописи позволил её исследователю А.Н. Курату установить, что Ибн А’сам был современником великих историков III в.х. — ат-Табари (839-923), ал-Балазури (ум. в 892 г.) и ал-Йа’куби (ум. в 897 г.) — и написал свой труд в конце IX — начале X в. [4]

Пока ещё немногочисленные публикации, посвященные «Китаб ал-футух», показывают, что труд Ибн А’сама является ценнейшим историческим источником, сохранившим важные сведения, которые отсутствуют у других авторов. Часть его труда посвящена истории арабских завоеваний в Средней Азии.

А.Н. Курат издал следующие разделы рукописи: «О походе Кутейбы в Хорезм» (л.140а-141а); «О походе Кутейбы в Согд после завоевания Хорезма и подчинения его» (л.141а-141б); «О письме ал-Хаджжаджа Кутейбе» (л. 141а); «О нападении Кутейбы на Самарканд и о войне его с жителями (этого города)» (л. 141б-143а); «О мире Кутейбы с Самаркандом и о вступлении его туда с мусульманским войском» (л. 143а-143б); «О договоре, который был написан Гураку, сыну ихшида» (л. 143а-143б). [5] Наибольшее значение имеют три последних раздела, которые содержат сведения, отсутствующие в других источниках, в частности полный арабский текст договора между Кутейбой ибн Муслимом и Гураком. [6] Последнее обстоятельство чрезвычайно важно и в историографическом аспекте — неопровержимо доказывается, что ранние арабские историки, сообщения которых использованы в «Китаб ал-футух», опирались при изложении событий не только на устную традицию, но и на письменные документы. [7]

(5/6)

Вряд ли меньшее значение для истории Средней и Центральной Азии в VI-VIII вв. имеет другая группа источников — китайские исторические сочинения. Тексты, относящиеся к истории тюркских племён, уже более двухсот лет являются предметом изучения многих выдающихся синологов; в работе использованы наиболее полные собрания переводов. [8]

Интересующие нас сведения содержатся в официальных историях династий Северное Чжоу (556-581; история — «Чжоу шу» — завершена в 629 г.), Северное Ци (550-577; история — «Бэй Ци шу» — завершена в 635 г.), Суй (581-618; история — «Суй шу» — завершена в 656 г.; перечисленные три сочинения, а также «История Северного Вэй» сведены в труде «История северных династий» — «Бэй ши», — оконченном в 656 г.), Тан (618-906; история — «Тан шу», или «Цзю Тан шу», — была окончена в 945 г.; в 1044-1060 гг. был составлен новый вариант истории Танской династии — «Синь Тан шу»). [9]

В этих трудах имеются специальные главы об иноземных странах и народах. История правления каждой династии составлялась, как правило, после её падения специальной государственной историографической комиссией, которая возглавлялась высокопоставленным чиновником. Основным материалом для династийной истории служили так называемые жи ли (ежедневные хроники), которые, согласно закону, основанному на древней традиции, не подлежали просмотру императора и его министров, хотя трудно, конечно, сказать, насколько точно соблюдался этот закон в действительности. Для этой же цели служили, вероятно, и записи деяний и речей императора, произносимых им на торжественных выходах, приемах и в других случаях придворной жизни. [10] Для разделов об иноземных народах источниками являлись также «донесения и отчеты послов, существовавшие в литературе сочинения, списки вещей, привозившихся иностранными посольствами в качестве подарков, расспросы путешественников и торговцев и т.д.». [11]

(6/7)

Указанные обстоятельства позволяют прийти к выводу об аутентичности сведений, содержавшихся в китайских исторических сочинениях, которые составлены намного позднее описываемых в них событий.

Вместе с тем, хотя и существовала традиционная схема династийной истории, при отборе фактов, подлежащих включению в хронику, и объяснении отдельных реалий отнюдь не исключался субъективный подход составителя или редактора; все перечисленные выше династийные хроники подверглись в 1056-1063 гг. повторному редактированию.

Из исторических сочинений другого рода следует упомянуть анналы «Цзычжи тунцзян», составленные известным историографом сунской эпохи Сыма Гуаном в 1066-1085 гг. и посвященные истории Китая в период с 403 г. до н.э. по 960 г. н.э., а также «Обозрение Танской династии» («Тан хуй яо»), над составлением которого последовательно трудились в 804-961 гг. Су Мянь, Ян Чжао-фу и Ван Пу. [12]

Следует отметить, что материалы о восточных тюрках, извлечённые из китайских источников и переведённые на один из европейских языков, стали доступны лишь после появления двухтомного труда Лю Мао-цзая. Высокая оценка авторитетных учёных — синолога и тюрколога — делает излишним дальнейшее обсуждение полноты и качества переводов. [13] Лю Мао-цзай использовал 36 китайских исторических, географических и реигиозных (буддийских) сочинений, тексты китайских эпиграфических памятников, стихи поэтов танской эпохи — всё ныне известное, что было написано о восточных тюрках китайскими авторами с VII по XVIII в., и охватывающее период с середины VII по середину X в.

Наряду с извлечением и переводом известий о тюрках Лю Мао-цзай в большой и обстоятельной сводке «Туцзюэ и Китай» синтезировал сведения, относящиеся к наиболее его интересующему аспекту историографического изучения использованных материалов, — здесь обобщены данные о политических, экономических и культурных связях между тюрками и Китаем. Вполне самостоятельный интерес представляют 1885 примечаний Лю Мао-цзая к тексту перевода, многие из которых являются по существу небольшими, но важными в научном отношении исследованиями, где автор, критически оценив достигнутые результаты, приходит зачастую к совершенно новым и в большинстве случаев убедительным выводам. Вместе с тем, как будет показано ниже, примечания содержат и немало спорных утверждений. [14]

(7/8)

Текст древнетюркских надписей цитируется преимущественно по изданиям С.Е. Малова. [15] В работе приняты за основу переводы надписей, опубликованные в названных изданиях. Автор стремился цитировать эти переводы буквально. Однако в ряде случаев они подверглись изменениям и уточнениям терминологического и стилистического характера, которые не отмечены специально, если они не имеют определяющего значения для дальнейшего исследования.

Таковы вкратце основные исторические источники, использованные автором.

——————-

[1] Кляшторный. Древнетюркские памятники. С. 215. В 1993 г. работа без каких-либо дополнений была опубликована на китайском языке в Харбине.
[2] Крачковский, Крачковская. Древнейший арабский документ. С. 52-90; Крачковский. Арабская географическая литература. С. 91 350; Беляев. Арабские источники. С. 12-40; Ромаскевич. Персидские источники. С. 40-61; Пигулевская. Византия и Иран. С. 7-48, 49-52. В другой работе Пигулевской («Сирийские источники») содержатся также сведения о греческих и сирийских источниках, которые мы ниже цитируем; Ковалевский. Книга Ахмеда ибн-Фадлана; Ковалiвський. Абу-л-Хасан’ Алi ал-Мас’удi. С. 167-182: Gibb. Arab conquests; Minorsky. Hudüd al-’Alam; Minorsky. Sharaf al-Zaman.
[3] Togan. Ihm Fadlan’s Reisebericht. S. 295-309; Togan. Völkerschaften des Chazarenreiches. S. 47-18; Massé. La chronique d’Ibn A’tham. P. 85-90; Kurat. Abu Muhammad bin A’sam. S. 255-282; Kurat. Kuteybe bin Müslim. S. 385-430; Dunlop. The history of the Jewish Khazars. P. 58, 77-78, 180. О персидском переводе «Китаб ал-футух» см.: Storey. Persian literature. P. 207-208. Часть арабского оригинала труда Ибн А’сама, охватывающая хронику 11-35 г.х. (632-656 гг. н.э.), была известна ранее (Pertsch. Die arabischen Handschriften. Bd. III. S. 219-220; Brockelmann. Geschichte. Bd. I. S. 150).
[4] Kurat. Abu Muhammad bin A’sam. S. 255-266.
[5] Kurat. Kuteybe bin Muslim. S. 419-120.
[6] Ibid. S. 406-408; Смирнова. К истории Самаркандского договора. С. 69-79. Несколько ранее был опубликован сокращенный персидский перевод договора, содержащийся в труде Бал’ами «Та’-рих-и Табари»: Смирнова. Из истории арабских завоеваний. С. 119-134.
[7] Гибб. Арабская литература. С. 132; Rosenthal. History of the Muslim historiography. P. 105-113.
[8] Кроме цитированных работ Шаванна, Хирта и Пельо, см. также: Бичурин. Собрание сведений. Т. 1-3; Кюнер. Китайские известия; Julien. Documents. Vol. III. P. 325-367, 490-549; Vol. IV. P. 200-242, 391-430, 463-177; Eberhard. Kultur und Siedlung; Wieger. Textes historiques; Liu Mau-tsai. I-II. Благодаря любезной помощи Л.Н. Меньшикова и К.В. Васильева я имел возможность использовать работы некоторых китайских исследователей истории Центральной Азии.
[9] Об. этих сочинениях см.: Кюнер. Работа Н.Я. Бичурина над китайскими источниками. С. VI-XXXVI; Кюнер. Библиография китайской и маньчжурской литературы. С. 183-218; Liu Mau-tsai. I. S. 473-184; об обстоятельствах составления «Новой Танской истории» см.: Rotours. Traité des examens. P. 58-63.
[10] Флуг. История китайской печатной книги. С. 223.
[11] Там же.
[12] Об этих сочинениях подробнее см.: Флуг. История китайской печатной книги. С. 232-236; Зуев. Тамги лошадей. С. 93-97; Retours. Traité des examens. P. 74-76, 92.
[13] Pulleyblank. [Рец. на кн.:] Liu Mau-tsai. P. 381-383; Gabain. [Рец. на кн.:] Liu Mau-tsai. S. 460-463.
[14] Klyachtorny. Chinesischen Nachrichten. S. 155-156.
[15] Малов. Памятники Монголии и Киргизии; Он же. Памятники.

——————-

Сиглы памятников.

БК — памятник Бильге-кагану
БКб — памятник Бильге-кагану (большая надпись)
БКм — памятник Бильге-кагану (малая надпись)
ИХ — памятник из Ихе Хушоту
КТ — памятник Кюль-тегину
КТб — памятник Кюль-тегину (большая надпись)
КТм — памятник Кюль-тегину (малая надпись)
КЧ — памятник Кули-чору
МК — Махмуд Кашгарский
МЧ — памятник Моюн-чору
МШУ — памятник Могон Шине Усу
Тон. — памятник Тоньюкуку
Кб — памятник Кюль-тегину (боковая сторона)
Хб — памятник Бильге-кагану (боковая сторона)
Он — Онгинская надпись (сторона а)

*Цифра, следующая за сиглом, обозначает соответствующую строку.